Егору Летову

Битое стекло на моих очках,
Черное бельмо грехов на глазах.
Шариком воздушным улететь не смог,
От того и душу дал чертям в залог.

Убегая вдаль на хромых костылях,
Вдаль по полю у бога на глазах.
Скошенной травой, высохшей листвой.
Бездыханным криком, да душой немой.

Перерезан к шарику уже шнурок,
Потеряв костыль среди пыльных дорог.
Разгорелась искорка пламенем,
Стал и белый флаг, черным знаменем.

Стала и любовь каплей горькою,
Покатилась вниз смертной горкою.
Только блики глаз в темноте,
Думали свои, но не те.

Падал в липкую чумную грязь,
Возомнил себе, что будто князь.
Подымался да опять вставал,
Кто на самом деле он есть, -- не знал.

А с рожденья дали кличку Бог,
Так целуй же святость кованных сапог.
Как на спину крест, как на лбы цветы.
Здравствуй, Благовест, или эт не ты.

Загоняй плетями во хваленый рай,
Выложи костями путь на самый край.
Суетой сует утирай лицо,
Съешь и на обед крепкое словцо.

Все болячки да от ума.
Все проблемы от ума.
Все преграды от ума.
Все услады для ума.

Полощи свои мозги,
Каплей с радуги дуги.
Отмывай водою сердце,
Закрывай и в душу дверцу.

Как кого-то искала смерть,
Разрывая сухую твердь.
Все искала да не нашла,
И от горя к тебе зашла.

Тебя небыло опять,
Ты ходил закат встречать.
Ничего не разглядел,
Потому что...

Битое стекло на моих очках,
Черное бельмо грехов на глазах.
Шариком воздушным улететь не смог,
От того и душу дал чертям в залог.

Убегая вдаль на хромых костылях,
Вдаль по полю у бога на глазах.
Скошеной травой, высохшей листвой.
Бездыханным криком, да душой немой.

Перерезан к шарику уже шнурок,
Потеряв костыль среди пыльных дорог.
Разгорелась искорка пламенем,
Стал и белый флаг, черным знаменем.