Химера

"Химера"


Она родилась у сказочно красивой матери и на редкость умного отца. И, конечно, было бы предпочтительнее, чтобы она родилась умной и красивой, но случилось почти наоборот. "Почти", потому что присутствие каких-то мозгов у Химеры наблюдалось, но до отцовских семи пядей - она явно не дотягивала. А от маминой внешности не было и следа. Родился какой-то всклокоченный и взлохмаченный гадкий утенок, который, войдя в мир, никак не хотел подчиняться его законам.
В семье жили взрослые, степенные, образованные люди. Семья собиралась по выходным за большим, круглым столом, и выходная трапеза приобретала оттенок ритуала, но... Маленькая Химера либо опрокидывала тарелку, либо набивала полный рот сахара... Словом, волшебная атмосфера выходной трапезы рушилась, и виноватой в этом была именно она. В какие-то дни, желая сохранить эту волшебную атмосферу как можно дольше, Химера не прикасалась к еде, и сидела не шевелясь, спрятав руки под стол. Но обеспокоенные взрослые выясняли почему она не ест, и атмосфера рушилась все равно, и снова из-за Химеры...
Тогда она нашла другое решение: она выпросила себе маленький столик и стульчик. И то, и другое было невероятно красивым и удобным! Тарелка перестала опрокидываться, а сахара на столик ставили столько, сколько можно было съесть... И атмосфера, та самая волшебная, воскресная атмосфера перестала рушиться. Теперь ей было так легко видеть ее чаще, наблюдать за ней... Но появилось новое ощущение... Ее в этой атмосфере не было. Она могла видеть ее, чувствовать это тепло, но не участвовать.

- - - - -

Ее образованию уделялось много внимания. Еще в дошкольном возрасте она обожала "Руслана и Людмилу", и сестра ее матери - филолог, часто читала ей эту поэму. Не умея читать, маленькая Химера выучила "Руслана и Людмилу" наизусть.
Ей было все равно, она не понимала восхищенных возгласов взрослых гостей, и заключений типа: "Какое раннее развитие" или "феномен"... Ей даже вряд ли был понятен смысл выученного, но напевность стиха, какая-то особая музыка - завораживала! Читать поэму взгромоздившись на табурет - она ненавидела, но это радовало родителей, и с трудом договорившись со своим смущением, она вновь влезала на табуретку...
"Обычный ребенок" - скромно уверяли родители.
В четыре года она стала читать себе сама, но никогда она не читала "Руслана и Людмилу", хотя могла продолжить читать ее наизусть, с любой услышанной строчки, даже став взрослой. Игнор "Руслана и Людмилы" не был обидой на родителей, это была ассоциация с ненавистным табуретом.

- - - - -

Однажды у маленькой Химеры разболелся живот. Зная, что это грозит нелюбимыми врачами, а то и еще менее любимыми клизмами - она решила потерпеть. Скрыть боль не удалось, взрослые, конечно, заметили недомогание. Ничего страшного, связанного с этой болью не было, но ребенку рассказали о том, что в принципе, боль в животе может быть связана с воспалением аппендицита, и если вовремя не обратиться к врачу, то от аппендицита можно умереть. Выяснив, как врачи спасают несчастных от этой напасти, Химера следующим же утром "вырезала аппендицит" у всех своих кукол. Их надо было спасать! Ведь они то, ясно, не скажут, если у них заболит живот! За такой "благородный порыв" ребенок был наказан. Не потому, что куклы испорчены, а потому, что родители сочли такую игру жестокой.
Кстати, наказания были гуманными. В семье не было принято шлепать детей по попе, и тем более бить ремнем. Детей ставили в угол, чтобы в одиночестве они подумали над своим поведением. Химера не была плаксивым ребенком, и стоя в углу, честно пыталась понять в чем была не права. Когда она шкодила - она понимала, что наказана за хулиганство, а теперь... Ответ так и не был найден. Был найден вывод: " Я не сделаю так никогда. Я сначала спрошу "зачем"?"

- - - - -

Когда Химере исполнилось пять лет, она узнала, что их дом кто-то решил сломать, поэтому они должны переехать. Большая квартира в центре города с огромными дубовыми дверями и лепниной на потолках, всегда всплывала в ее памяти, когда она произносила слово "дом". Новая стандартная квартира с домом не ассоциировалась. И новая стандартная семья тоже не сразу стала восприниматься полноценной семьей. Бабушки, дедушки, тети, дяди, приходя в новую квартиру, почему-то приходили не домой, а в гости. Ей объяснили ПОЧЕМУ происходит так, Химера понимала, что у каждого теперь свой дом, но ей было непонятно ЗАЧЕМ им разные дома. И почему теперь, когда бабушки живут отдельно, она должна идти в какой-то детский сад... Впрочем, детский сад оказался не так ужасен. С детьми Химере удавалось либо ладить, либо драться. Не то, не другое не напрягало. А вот угол, в который раньше ставили обдумать свои поступки, теперь изменил свое назначение. В детском саду в угол ставили для того, чтобы сделать наказанного предметом для насмешек других детей. Наказание приобретало смысл страха перед самим наказанием, заменив этим смысл покаяния через осознание вины.
Одна из воспитателей поизносила слово свёкла через "е" и с ударением на последний слог, а маленькая Химера росла в доме с тетей - филологом, где такие оплошности не допускались. И вот в советском детском саду пятилетняя девочка поправляет воспитателя: "Правильно говорить свёкла"...
За правильное произношение слова на Химеру долго и истошно кричали, а потом с завтрака до обеда держали в углу. Химера, не привыкшая к крику в семье, пережила нешуточный шок. И... два года не разговаривала с этим воспитателем вообще. Молчала насмерть. Даже когда в присутствии мамы от девочки требовали элементарного "здравствуйте" или "до свидания". "Я не сделаю так никогда", - думала Химера. - "Дети бывают правы"!
А впереди была школа...

- - - - -

Школа. Сначала юной Химере было в ней вполне уютно. Она "тоннами" "глотала" книги из домашней библиотеки, и ее никто не трогал. Никто, кроме родителей, которые требовали, чтобы в девять вечера она лежала в постели, и не читала лежа и при слабом освещении. Но Химера читала.
Реалистичные книги Химеру занимали мало, она впитывала в себя созданные кем-то иллюзии - мифы, легенды, стихи... Она питалась иллюзиями до тех пор, пока ее фантазия наевшись ими, не начала выдавать собственные. Химера не хваталась за ручку стремясь их записать, она засыпала выдумывая какую-то невероятную историю, а следующим вечером придумывала ее продолжение... Или, импровизируя, сочиняла одноклассникам небылицы про приключения какой-то сбежавшей из зоопарка обезьянки. История обезьянки была комичной, и одноклассники хохотали до слез.
Химера и сама выглядела всклокоченной, маленькой обезьянкой. Она никогда не была девочкой в бантах и рюшечках. Потому, что бантики были процессом болезненным (пока их завяжут - облысеть можно), а рюшечки болезненных ощущений, конечно, не вызывали, но... джинсы с кроссовками, в глазах Химеры, явно выигрывали. И... настал момент, когда одноклассницы сочли несправедливым, что это невзрачное нечто имеет какую-то популярность. Химеру объявили врушкой, а ее истории лживыми. Она не стала с этим спорить, она просто перестала рассказывать.
Тогда вернулось ощущение, что она не в мире, а только рядом с ним. Наблюдает, но не участвует. И тогда же в руках Химеры появилась ручка, но впервые эта ручка записывала не уроки в тетрадь, а написала страничку дневника. Впрочем, дневник был не совсем обычным, он не описывал ситуации, он ссылался на них, и последовательно отображал мысли и чувства Химеры связанные с той или иной ситуацией.

- - - - -

Тем не менее, осознавая, что мир не так дружелюбен, как хотелось бы, она не осознавала себя химерой в полной мере. Просто в этом мире героем была не она... Но не всем же быть героями. Да она и не хотела этого героизма. От героя требуют побед, а ей хотелось побеждать не для восторженных криков толпы, а для себя. Побеждать там, где это было важно ей, а не кому-то. А что было важно ей она еще не понимала, то что не важно - было понять куда легче. Словом, она вполне прощала миру пренебрежение к своей персоне, и не особенно задумывалась над тем, почему именно ее персоной миру было важно пренебречь. У нее были интересы помимо мира, который ограничивался одноклассниками и двором.
Тринадцать лет. Вернувшись с родительского собрания, мама принесла фотографию, где был весь класс.
- Все девочки, как девочки, а эту как будто волки драли! Вся взлохмаченная, галстук на боку... - показывая фотографию тете - филологу, сетовала мама.
- Да, - согласилась тетя. - И уши торчат как у химеры.
- Чудо в перьях. В кого только удалась?
Она подошла к зеркалу и впервые увидела в нем химеру. С этого дня зеркало стало врагом, а вопрос "в кого удалась", неожиданно стал принципиальным. Есть дети, которые повторили одного из родителей, а есть взявшие понемногу от обоих... Химера была из вторых. Родственники мамы тут же заявили, что Химера похожа на папу, а родственники папы убеждали, что она вылитая мать. Подросток обалдел от собственного уродства. Какой же ужас она производит на окружающих, если никто из родственников не хочет признать своего сходства с ней?
"Я - химера" - послушно внесла ручка запись в дневник. Никаких комментариев к этой записи не было, только небрежно написанная дата.

- - - - -

Дневника становилось мало. Дневник требовал какой-то точности, и не допускал полета фантазии, а Химере хотелось расправить крылья. Первые удачные попытки были в школьных сочинениях. Ей не плохо удавалось изобретать вымышленных людей, и одушевлять предметы. Но это она делала "для учителя", а теперь появилась потребность делать это "не для кого". Именно с такой формулировкой - "не для кого". Создание образов из обычных букв увлекало Химеру нешуточно. Ее способность наблюдать, но не участвовать - пригодилась как никогда, и именно здесь она обретала способность побеждать по желанию.
Реальный мир ушел на второй план, успеваемость покатилась вниз, мама хваталась за голову. Увидев пишущую дочь - она кричала:
- Займись делом! Хватит переводить тетради на свою писанину! С такими оценками ты будешь дворником и опозоришь семью!
Опозорить семью второй раз Химера никак не могла. Мало того, что ее угораздило родиться химерой, так еще и это...
Химера за ночь выучивала все, что класс изучил за месяц, исправляла оценки, и опять садилась писать забивая на учебу... И мама снова устраивала скандал, причем для того, что писалось Химерой подбирались язвенно - болезненные выражения. Здесь, безо всяких преувеличений, столкнулись интересы физика и лирика. Оба родителя Химеры посвятили жизнь точным наукам.
Из комнаты вышел отец. Отец не имел привычки повышать голос, даже, раздражаясь. Впрочем... И привычки раздражаться у него, кажется, не было. Отец задал матери всего один вопрос:
- Ты читала то, что она пишет?
- Нет.
- А я читал, и мне нравится, - авторитетно заявил он. - Но об учебе забывать нельзя, - напомнил он Химере.
- Ты правда читал? - удивилась Химера, зная какой святыней для отца является частное пространство другого.
- Прости, хотел вытереть пыль и уронил стопу с тетрадями. Выхватил глазами пару строк и... Не ожидал такой зрелости. Я понимаю, что виноват...
- Нет, пап. Фигня.
- А если так, то могла бы и сама дать прочесть.
- Я не думала, что это интересно, - пожала плечами счастливая Химера.

- - - - -

Однако главной ее проблемой оставалась непримиримость с внешним миром.
У Химеры появилась подруга, которой были интересны литературные потуги юного автора, и за это Химера была готова простить ей все. Хотя на тот момент прощать было еще нечего.
И были мальчики, которые обращали внимание на Химеру, но... Уже тогда, будучи несостоявшимся человеком, как химера она уже состоялась. Она не пользовалась косметикой и, прогуливаясь с молодым человеком, вполне могла позволить себе влезть на дерево. Ее не занимало всерьез внимание противоположного пола, потому что еще пару лет назад она решила, что с химерами чудес не случается. Но годам к шестнадцати ее разум уже не мог отрицать, что на нее обращают внимание не ради насмешек. Впрочем, тот же разум быстро объяснил это тем, что Химера не так давно отрастила волосы, и теперь ее уши меньше заметны. Оставались еще химерьи удлиненные клыки, а их за волосами не спрячешь...
Всякий раз, когда к ней подходили знакомиться, она думала: "Он еще не разглядел, что я химера", и внутренне напрягалась. Юноша рассыпался в любезностях, а Химера констатировала: "А теперь, по сюжету, должна быть ответная лучезарная улыбка", - и говорила какую-нибудь гадость, не желая обнажать перед ним клыки.

- - - - -

Все было решаемо, пока Химера не влюбилась сама. Любовь вошла в класс со второго полугодия, вошла вместе с новеньким мальчиком, как это часто бывает. С самого первого взгляда Химера поняла чем ей грозит его появление. Она сразу установила на это чувство самый строгий контроль разума. Разум не справлялся, но пытался справиться, поэтому ссорилась с избранником Химера каждый день... И мирилась каждый день.
По новенькому сохла вся женская половина класса, но Химера не чувствовала победы, она видела только свое бессилие, перед захлестнувшим чувством и... растерянность. Неужели он не видит, что она химера? Или видит, но позволяет ей находиться рядом? И она стала приучать себя к мысли, что ему быстро надоедят отношения с химерой и они расстанутся. И они расстались... Через четыре года после того, как встретились.
Подруга знала об отношениях Химеры с ее избранником все до мелочей, кроме того он был героем стихов и прозы Химеры. Юная девочка верила дружбе больше, чем любви и не считала нужным скрывать второе от первого. Для Подруги, впрочем, избранник Химеры был скорее виртуален. Она видела фотографии, слышала рассказы, но обстоятельства очень долго не складывались в пользу очного знакомства. Химера не опасалась этого знакомства, но ссорились и мирились молодые люди очень часто, и выбрать между ссорами время для знакомства было проблематично, да и по настоящему хотела этого только подруга Химеры. Самой Химере было безразлично, а ее избранника вполне устраивали друзья, которые уже были. Подруга же рвалась познакомиться, помирить, поговорить...
Химера познакомила их перед самым разрывом. Они просидели ночь в гостях у Подруги, утром подруга за спиной Химеры встретилась с Ним, а вечером отношения кончились.
Химера, на тот момент, никак не связала двух последовательных событий. "Совпадение", - отмахивалась молодая Химера, выслушивая подозрения знакомых.
Химера тяжело пережила крушение этих отношений, и чтобы спастись от удручающих мыслей поспешила завести следующий роман. Она осознавала, что таких чувств не сможет испытать еще долго, но ей нужна была подмена и Химера ее осуществила. Почва была давно готова.

- - - - -

Еще встречаясь с избранником, во время очередной ссоры, Химера познакомилась с молодым человеком, которого юная Химера восприняла не более, чем случайным знакомым, случайным собеседником... Он звонил Химере, они иногда разговаривали... Чаще это случалось в моменты ссор с избранником, а когда не было ссоры - Химера заявляла, что ей нечего сказать знакомцу. Он отвечал:
- Тогда давай помолчим.
Химера соглашалась, и положив телефонную трубку на стол - садилась писать. Спустя пару часов она выясняла не надоело ли знакомцу молчать.
Когда избранник исчез, она месяц пыталась справиться с возникшей болью, задавить ее, а потом согласилась встретиться с позвонившим знакомцем.
У Химеры не было иллюзий на счет знакомца, она великолепно знала, что не любит его, мало того, она все еще любила избранника, но... Знакомец был мил и нежен... Он устраивал Химеру, ей было с ним уютно и комфортно, но знакомец не мог воспринять Химеру целостно. Он любил отдельно Химеру, и отдельно ее стихи, но... процесс написания его раздражал. А Химеру раздражало, что он видит в ней двух личностей. Проблемы у пары были, но они были решаемы... Пока все немногочисленные, но очень дорогие Химере друзья, не начали указывать ей на недостатки знакомца. Если бы она относилась к знакомцу так же, как к избраннику - она бы не услышала друзей, но она их услышала. И слышала регулярно, и видела, что больше других знакомец подвергается критике Подруги. Эта атака раздражала Химеру больше, чем недостатки знакомца, и она принципиально продолжала с ним отношения.
Подруга перестала атаковать, окружение Химеры замолчало, и обострились проблемы с тем, что знакомец не воспринимал Химеру, как единое целое с ее способностями...
Однажды, она пришла с ним в гости к Подруге, и болтала на кухне с приятельницами, когда знакомец настойчиво и громко позвал ее.
- Что ты кричишь? Подошел бы сам...
- Она лезет ко мне целоваться, - сообщил знакомец, указав на подругу Химеры.
- Он шутит! - тут же заверила Подруга.
- Да ну вас, сами разбирайтесь, - отмахнулась Химера и вернулась на кухню.
Она восприняла это шуткой, поверив Подруге, и попытки знакомца поговорить с Химерой о том, что Подруга пытается их разлучить - ее гневили. Чтобы больше не морочиться этим Химера спросила Подругу прямо:
- Знакомец нравится тебе? Если так - скажи. Я уступлю, не вопрос.
- С чего ты взяла? Глупость. У меня есть бой-френд, а знакомец меня раздражает.
Ответ устроил Химеру, и эту тему она больше не поднимала.
Со знакомцем они расстались безболезненно. Отношения постепенно холоднели, и в итоге закончились дружбой. Химера ушла в другой легкий роман с персонажем, который не трогал ее сердца.
- Помнишь историю, когда знакомец заявил, что я лезу к нему целоваться? - спросила однажды Подруга.
- Нет, - честно призналась Химера.
- Ну он еще кричал тебе, ты была на кухне...
Химера вспомнила не сразу.
- И?
- Я тогда правда лезла к нему целоваться.
- Зачем?
- Не знаю. Хотела проверить, а он сразу позвал тебя. Молодец. Обычно ведутся, а он... Он правда тебя любил.
В тот момент Химера пропустила мимо ушей, и не заострила внимание на том, что были другие, которые "ведутся"...
- Теперь не важно, - заключила она.

- - - - -

В свои двадцать лет она увлеченно лепила персонажи для сюжетов. Прототипы выбирались легко и характеризовались точно с первого взгляда...
Не стало отца, готового выслушать и направить...
Оставалась мама - холодная и чужая... Отец как-то скрашивал этот лед, а без него стало очевидно, что Химера с детства любовалась ледяной глыбой. С матерью они были разными, как красота и уродство, и понять друг друга без отца им удавалось крайне редко.
На банальный выход из дома, матери требовалось не меньше двух часов. Ванна, макияж, подбор костюма... Потом обнаруживалась спящая Химера.
- Я собралась ехать в центр. Вставай, съездим вместе. Только собирайся быстрее, а то будет народу полно. Надо выйти через полчаса максимум.
- Я не успею. Голова не высохнет.
- А чего ее мыть? Кто на тебя смотрит-то?
- Мам, вообще-то по улицам ходят люди.
- Ну и кому ты нужна?
Этот вопрос мучил и Химеру. Ее увлечения были скоротечны, а потому и романы недолгосрочны. Из списка тех, кому она могла бы быть нужна, не было не одного из ее ухажеров, никого из друзей и последней в очереди несуществующего списка была мама.
Химера запуталась. Ей было понятно, что она чужая в этом мире, но она перестала понимать зачем она в нем. Ее ничего не держало, не в мире, не в жизни...
Был теплый осенний вечер, Химера курила на балконе... Она взглянула в небо и мысленно прокричала: "Дай мне человека, любовь к которому станет смыслом жизни! И пофигу на сколько он будет любить меня, лишь бы я знала, что только им живу!"
Не прошло и месяца, как в ее доме появился случайный гость. Его привела Подруга. Подруга была замужем, но в тайне от мужа встречалась с другом гостя.
Любви с первого взгляда не получилось, получилась любовь с первого поцелуя. Случилось так, что Химера с гостем вместе вышли на перекур. Она заметила, что гость взглянул на часы.
- Это ненадолго, у Подруги маленький ребенок...
- А у тебя?
- А у меня бесплодие, - впервые озвучила Химера свой диагноз.
На балконе появилась Подруга и еще несколько курильщиков.
- О! А эти уже уединились под шумок!
- А что? Они классно смотрятся вместе.
- Им бы еще поцеловаться для полной романтики!
Гость поцеловал Химеру раньше, чем она успела возразить... И обнявшись во время этого поцелуя, они смогли разорвать объятия только утром, потому что каждого из них ждали какие-то обязательные дела.
Утром зеркало исправно напомнило ей, что она химера, и вряд ли может на что-то рассчитывать. Несколькими минутами позже мама подтвердила информацию выданную зеркалом и добавила что-то от себя... Словом, к вечеру, когда вернулся гость, она была уже полноценной химерой. Вымученная улыбка, чтобы спрятать клыки, короткое "привет", вместо распахнутых объятий... Но гость брал ее за руку, и химера в ней засыпала... Кстати, засыпала и потребность писать. За все то время, пока длился роман с гостем, Химера не написала не строчки. Они общались даже взглядами, а оказавшись в гостях постоянно слышали: "Ребят, ну расцепитесь хоть на минуту".
Когда гостя не оказывалось рядом - Химера осознавала, что слепа, что она не столько знает гостя, сколько чувствует. Она все еще не верила в чудеса... Но гость всякий раз возвращался и чудо случилось... Организм Химеры, не взирая на бесплодие, выдал все симптомы беременности! Химера поделилась подозрениями с Подругой и попросила сопроводить ее к врачу. Беременность подтвердилась.
- Ты ведь скажешь гостю? Как ты думаешь, его это обрадует? - спросила Подруга.
- Скажу.
- Сегодня?
- Наверное.
- А если его это не обрадует? Будешь рожать?
- Конечно! С моим-то бесплодием... У меня будет мой родной ребенок, представляешь?
- Ну, а если гость не захочет?
- На мое решение это не повлияет. Да и почему он должен?... Или ты что-то знаешь?
- Его друг сказал мне, что ты для него так... Девочка на время...
Она была убита, химера в ней выросла и расправила свои плечи в одно мгновение. Ей впервые хотелось, чтобы гость не пришел! Но он пришел, пришел вовремя, как приходил в любой другой вечер...
Ей было больно, но в этот раз больно вдвойне - за себя, и за своего ребенка. Она смотрела на гостя, и ей хотелось, чтобы ему было так же больно как ей от его фразы...
Она сделала все, чтобы тем же вечером убедить гостя в своей неверности. Химера добилась своего, гостю тоже было больно, но ее боль не прошла. Она утроилась.
Химера стояла у стола глядя на него, лежавшего на кровати и смотрящего в потолок... Она подошла к гостю и поцеловала его. Ей было не страшно, что он ее оттолкнет, она знала, что все сломала, и хуже чем ей было теперь, быть уже не могло. Он не оттолкнул. Они провели ночь вместе, а утром гость ушел навсегда. Ушел не прощаясь, но она знала, что он не вернется, как знала и то, что она не станет его возвращать. А о беременности Химера смолчала...
Она знала, что останется с гостем навсегда, потому что многие сотни лет на свет будут появляться их общие потомки. Эта мысль согревала.
Всю свою любовь к гостю Химера отдала его ребенку. Она очень хотела, чтобы ребенок был похожим на гостя, и не взял ничего от Химеры. Зачем малышу дурная наследственность?
Так и случилось. Девочка была точной копией отца.
Теперь в ее жизни был человек, любовью к которому она могла жить, и было творчество... Остальное было неважно.
Любопытно, что только несколько лет спустя, пересказывая подросшей дочери историю своих отношений с гостем, Химера впервые осознает, что фразу разрушившую все, она услышала не от гостя, и по большому счету не знает была ли она сказана им. Химера ведь не говорила с ним об этом. Она приняла на веру сказанное кем-то... И решила казнить.
Но она была химерой, а про химер не писали сказок со счастливым концом.

- - - - -

Дочь Химеры была Принцессой. Так было заведено с первого дня.
Химера держала ребенка на руках постоянно. Родственники говорили:
- Покормила - положи в кровать. Пусть привыкает засыпать в кровати. Избалуешь - сама же намучаешься.
- Мне не трудно, я помучаюсь, - отвечала Химера.
На самом деле Химере было куда труднее положить Принцессу в кровать. Ей было так приятно чувствовать тепло младенца, и наблюдать за его морщившемся во сне личиком...
Когда Принцесса бодрствовала, Химера говорила с ней. Конечно ребенок не понимал что, собственно, она там болтает, но слушал и внимательно разглядывал мать.
- Ну, что ты так смотришь? - улыбаясь спрашивала полугодовалого младенца Химера. - Не знаешь что такое ямб? Не переживай. До меня это тоже дошло только с десятого раза, а ты у меня умница, до тебя с пятого дойдет.
Ребенок улыбался в ответ и хватал ручонкой мамину растрепанную челку.
Они были неразлучны. Когда мама - Химера читала, или писала расположившись на краю кровати, дочь - Принцесса ползала там же, иногда прямо по маме.
Химера постоянно держала дочь за руку, когда не держала ее на руках... Кому как не химере знать, каким чужим и холодным бывает мир, и как в нем неуютно тому, кого некому взять за руку.
Однажды, в какой-то праздник, когда в доме собрались гости, Химера увидела приготовленный для дочери, отдельный маленький столик и стульчик.
- Когда придут гости ты хочешь сидеть за этим столиком?
- Да, - кивнула Принцесса.
- А сидеть со мной, у меня на руках, за большим столом не хочешь?
- Хочу с тобой... Но этот такой хороший и красивый столик, смотри.
- Ну, да... Не бросать же его одного, такого расписного... А давай-ка мы с тобой вместе будем за ним сидеть.
- Конечно, давай! Мам, а ты поместишься?
- Обязательно помещусь! Ты разве не знала, что у тебя складная мама?

Принцесса мало походила на мать не только внешне. Маленькая Химера ненавидела бантики и рюшки, а Принцессу они приводили в восторг, и Химера накручивала километры, чтобы выбрать дочери лучшее из платьев. Она часами разглаживала на них рюшки, что для человека всю жизнь носившего джинсы было не просто, но вместе с тем доставляло удовольствие. Ведь Принцесса была так хороша в этих платьицах, с огромными бантами... Но главное, что именно в этой одежде Принцесса чувствовала себя принцессой. Ничего важнее для Химеры не было.

- - - - -

Почему Химера, несколько раз серьезно споткнувшись, не избавилась от Подруги? Потому что жизнь не ограничивалась тремя моментами. Были долгие душевные разговоры, были моменты творчества, когда Химера с Подругой ночами читали друг другу написанное, и долго это обсуждали. Второго человека, способного говорить с Химерой на одном языке, не было. И дело было не в глупости, и не в самообмане Химеры, она осознала, что у подруги пунктик. Причем начав осознавать - поняла, что устранялись не только любимые мужчины, но и приятельницы, к которым Химера относилась лучше, чем к общему фону знакомых. Химера силилась понять причину действий Подруги, докопаться до истины. Не единожды Химера выдавала Подруге полный расклад своих вопросов, не на один из которых не получала ответа. Они вместе строили какие-то догадки, но пунктик в голове Подруги оставался. В ее понимании Химера должна была быть одна. Исключением явилась только Принцесса, любой другой, приближающийся к Химере человек - сразу воспринимался врагом, и был атакован. Полем боя оказывалась Химера.
С другой стороны, с появлением Принцессы, Химера все реже позволяла кому-либо приближаться к себе. Она для Принцессы жила, для Принцессы работала... Ее жизнь была вполне заполнена, и потребности в ком-то еще в этой жизни Химера не чувствовала. Она позволяла себе мимоходом завязывать заведомо недолгие отношения, не желая привязанности и обязательств... Это позволяло их отношениям с Подругой оставаться ровными. Хотя... Химера не стремилась сохранить ровные отношения в дружбе, но она была логиком, и ей требовалось понять происхождение пунктика у Подруги.

- - - - -

Как-то сидя у Подруги на кухне, и читая ее новые стихи, Химера заметила:
- Твои стихи очень изменились. Стали интереснее и глубже. Причем только эти, новые, за несколько последних месяцев.
- Мне надо многое тебе рассказать, - серьезно проговорила Подруга, прикуривая. И выдохнув сигаретный дым, продолжила: - Не знаю с чего начать... У меня отношения с женщиной. Я люблю ее.
- Новое развлечение? Новая сексуальная блажь? Это пройдет.
- Ты не понимаешь. Я люблю ее. Это длиться уже несколько месяцев, - пояснила Подруга, и начала рассказывать, подробно воспроизводя всю хронологию новых отношений. Рассказ затянулся на всю ночь.
Химера слушала не комментируя, и только, когда Подруга исчерпалась, выдохнула неопределенное:
- Удивительно...
- Я думаю с твоим врожденным феминизмом и свободолюбием - ты меня поймешь.
- Удивительно... - снова повторила Химера.
Химера пыталась понять. Понять наблюдая крушение семьи Подруги, уход от мужа к любимой женщине, попытки преодолеть запрет видеться с детьми, отречение родителей от Подруги, ее увольнение с работы... Привычный мир рушился болезненно для всех. Было больно подруге Химеры, но и мужу, и детям, и родителям Подруги было больно не меньше. Химера не понимала кого жалеть, и кого считать правым и виноватым, ее затягивало в воронку событий, пока не пришла спасительная мысль... Однажды, говоря о родственниках Подруги Химера произнесла: "Их можно понять - она ушла к женщине..." И замолчала, мысленно продолжив: "К другой женщине - к другому человеку... Другой человек... А если бы другим человеком оказался мужчина, и этот уход был бы традиционным?... Разве в этом случае я оправдывала бы поведение родственников Подруги?"
После этого Химера приехала к Подруге и сказала:
- Я поняла, что мне все равно с кем ты спишь. Это не должно и не может влиять на нашу дружбу. Это вообще не на что влиять не должно, и я помогу тебе во всем, в чем потребуется моя помощь.
- Я не рассчитывала на твою помощь, и была уверена, что нашей дружбе пришел конец, что ты отвернулась от меня как и все.
- Мне просто потребовалось время, чтобы понять, что слово "человек" - не обязательно мужского рода, - улыбаясь призналась Химера. - Я, как бы, знала это и раньше, но не понимала на столько глубоко.
- Глубоко? - усмехнулась Подруга. - Смотри, с таким пониманием, ты однажды тоже придешь в тему.
- НИКОГДА! - твердо заверила Химера. - В гробу я видела такие проблемы.
- Даже если так... Приходя к нам, ты ведь будешь общаться не только с нами. Так или иначе, ты войдешь в этот круг. Дружба с лесбиянками может испортить тебе репутацию. Не боишься?
- Нет, - уверенно и спокойно произнесла Химера. И это было правдой. Ей было безразлично в каком обществе оставаться химерой. Она твердо знала, что в мире есть только одно существо способное видеть Химеру человеком - Принцесса. Принцесса видела в ней человека независимо от того с кем общалась Химера, а остальное не имело значения. Второго человека, с которым бы Химере пришло в голову считаться, в мире не было.

- - - - -

"Дружба с лесбиянками" была для Химеры уютной. Каждая из лесбиянок была, как минимум, вне общепринятых традиций, и уже поэтому тоже была немножко химерой. Химере эти женщины были интересны как люди, как личности. ...У многих из них были сложные судьбы, многие из них занимались творчеством...
Химеру стали печатать. Своей первой публикации Химера радовалась как ребенок. Ее детская мечта - поставить написанные ею вещи на одну полку с книгами отца и деда, была теперь совсем близкой. Получив на руки авторские экземпляры, Химера подошла с ними к книжному шкафу, открыла дверцу... Затем бросила журналы на стол и закрыла шкаф. "Нет. Это не одно и то же" - подумала она - "Пусть Принцесса, когда-нибудь, поставит это на полку, если сочтет нужным".
Дальнейшие публикации уже казались ей обыденными, Химера просто не придавала им значения. Она жила оставаясь химерой, не обращая внимания на приобретенный авторитет... химера внутри нее была больше авторитета, больше любых ее побед... И каждый раз начиная диалог Химера помнила, что это диалог химеры с Человеком, т.е. двух параллелей, которым она не могла позволить пересечься. Она брала рассудительно - язвительно - равнодушный тон, который позволял параллелям отталкиваться, и это ее устраивало. Это позволяло людям быть РЯДОМ с Химерой, но не ВМЕСТЕ с ней.

- - - - -

И все-таки, не взирая на все усилия Химеры, однажды параллели пересеклись. Начав общаться с человеком, с женщиной, Химера не заметила момента, когда перестала чувствовать себя химерой, момента, когда эта женщина вошла в ее жизнь, перевернув в ней все. Просто проснувшись однажды утром она поняла, что в ее жизни, кроме Принцессы, есть еще один человек. И этому человеку никак нельзя приказать быть РЯДОМ, поздно! Они уже ВМЕСТЕ, потому что эта женщина уже живет внутри Химеры, вытеснив из нее главное - ее химерью сущность. Химера перестала чувствовать себя химерой, в ее лексикон вкралось новое напевно - красивое слово ЛЮБИМАЯ. Раньше это слово требовало дополнений: "любимая дочь", "любимая книга", "любимая машина", а теперь это слово стало самостоятельным и, став таковым, оглушало красотой своего звучания! Заполняло собой все! ЛЮБИМАЯ...
Время от времени память услужливо говорила Химере: "Одумайся, ты - химера, чудес не бывает", но это была память мозга, не чувств. Однако Химера прислушивалась и к ней, и притормаживая говорила Любимой:
- Я - химера. Однажды ты увидишь это и не примешь меня. Тебя развернет в противоположную сторону.
- Мелочи, - отвечала Любимая. - Это исправимо, а если можно исправить, то это не стоит внимания. Не заморачивайся.
И Химера не заморачивалась. Не заморачиваться было легко, когда не чувствуешь себя химерой.
Но разум не сдавался, и снова напоминал Химере о ее сути, Химера напоминала об этом Любимой, но Любимая теперь отвечала:
- Я помню, - неизменно и неоднократно.
И Химера верила в то, что человеческая душа способна победить в ней химеру, мало того, она чувствовала побежденной свою химерью сущность...
И вот однажды Химера почувствовала в воздухе давно забытый запах потери...
- Что-то не так? - спросила она у Любимой.
- Конечно. Ты - химера. Знай свое место! И помни: Тебе никогда не стать ЧЕЛОВЕКОМ!
...И химера вернулась затмив все внутри, вернулась огромной, выросшей так, что закрыла собой даже небо! Раздавив веру, надежду... Уничтожив все! Химера осознала, что такой химеры в себе ей уже НИКОГДА не победить. И, действительно, НИКОГДА не стать человеком. Но теперь уже Химера и не хотела им быть.

- Я боролась в себе не с тем монстром, - уходя сказала она Подруге. - Я столько лет хотела убить в себе химеру, а следовало бы, давно уже, убить в себе человека.

12 сентября 2007г.